Последний ужин на двоих
Приходя с работы, я кидаю сумку на пол, разуваюсь, иду на кухню и закуриваю сигарету.
Каждый день одно и то же. Ничего не меняется. Причина во мне или в мире, который меня окружает?
Выдыхая дым, я рассуждаю о прошедшем дне. Думаю о спорах с начальством. О том, где я мог ответить иначе и представляю дальнейший разговор.
Наверно, причина во мне. В том, что я слишком ленив, чтобы пытаться что-то изменить. Изменение требует сил и нервов. Первого у меня никогда не было, а второго мне не хочется терять.
Всё, что у меня есть - это любимая собака, которая встретила меня с радостью и сейчас лежит в ногах, и крыша над головой.
Голова. Ну конечно. У меня ещё есть голова. Разум. Ум. То, чего нет у большинства людей. То, что определяет меня, как разумного человека. Но даже разумным людям иногда хочется есть.
Я заглядываю в морозилку в надежде найти там хоть что-то съедобное. Морозилка пуста, только один промёрзший свёрток лежит в глубине этого ледяного ада.
Я достаю этот снежный комок. Пакет. Внутри мидии и записка: «Дорогой, приготовь их так, как я тебя учила. Люблю, целую. Скоро буду».
Но ты так и не вернулась. Тебя сбил пьяный мужик за рулём красной Камаро с номером «а070оа». Мне тебя не хватает.
Тут, как флешбэк, приходят воспоминания, в которыx она мне объясняет, как их готовить, эти мидии. Я роюсь в шкафах и нахожу макароны, типа «спагетти». Подойдут.
- Отвари спагетти в кипящей воде, дорогой. А? Нет, не долго, около семи минут. Да, семь минут.
Я кидаю макароны в кипящую воду, присыпаю солью. Соль. Каждое воспоминание о ней, как соль на рану. Она ко мне больше не вернётся. Она уехала навсегда.
Заглядываю в холодильник - маленькие помидоры. На коробке написано «черри». Хорошо, что они могут долго храниться. Хотя, может, их поливают такой химией, что они долго сохраняют свою свежесть? Какая мне разница. Помыть и разрезать пополам.
Теперь чеснок, который по счастливой случайности оказался на кухне. Не помню, когда последний раз его добавлял в блюдо.
- Так. Чеснок очистить и порезать тонкими ломтиками, вот так. Нет, дорогой, этими ломтиками можно буйвола накормить. Нужно совсем тонюсенькими ломтиками резать, да, вот так. Чтобы как крыло бабочки.
Я мидии достал, но не разморозил. Дурак. Совсем не собран. Так, надо что-то быстро придумать. Бери глубокую миску. Хмм, у меня нет глубоких мисок, но вот это ведёрко подойдёт. Набирай в него горячую воду и кидай туда мидии. Через десять минут они разморожены.
- Теперь кидай всё: мидии, чеснок и помидоры на сковороду и обжаривай около двух минут.
- Ровно две минуты?
- Да, две минуты.
- А потом?
- А потом заливай сковородку водой.
- Всю?
- Нет, глупенький, миллилитров двадцать вполне достаточно.
«И туши ровно одну минуту». Я могу заканчивать за неё фразы. Я помню каждое её слово. Я навсегда её запомнил. Всю.
«Потом добавь пятьдесят миллилитров воды из-под спагетти, сливочное масло, перемешать не забудь и туши ещё две минуты»
Её слова так и звучат у меня в голове. Каждое слово отражается её звонким девичьи голоском. Каждый её взгляд, наполненный улыбкой, встаёт у меня перед глазами. А меня волнуют такие низменные вопросы, как «а где я, чёрт возьми, сейчас найду масло?»
В холодильнике уже пусто. Там даже мыши не на что повеситься. Ага, на дверце небольшой кусочек масла. Добавляем.
- Петрушку наруби…
- Я не люблю траву, ты же знаешь.
- Знаю, поэтому наруби чуть-чуть.
Ну тут победил я, петрушки у меня точно нет. Буду есть без неё и нисколько не расстроюсь. Никогда не любил траву, вообще не понимаю, как люди едят её. Все эти укропы, петрушки, рукколы, кинзы, тимьян и ещё гора этой невкусной ужасной травы, которая так и норовит прилипнуть к нёбу и мешаться до тех пор, пока не почистишь зубы и не прополоскаешь рот.
- Ну, вот и всё, почти готово. Добавляй спагетти в сковородку, перемешай и наслаждайся.
- Спасибо, родная, мне тебя не хватает…
- Я всегда рядом.
Автор: Илья Горшков
